Стремительный рост рынка зеленых облигаций начал вызывать подозрения, что некоторые финансовые продукты являются экологически чистыми только по названию. Это побуждает инвесторов обращать больше внимания на репутацию эмитента, чем на характер самого инструмента.
За 10 лет рынок зеленых облигаций вырос почти с нуля до примерно €660 млрд ($775 млрд) – сейчас на рынке обращаются бумаги на такую сумму. По прогнозу нидерландской NN Investment Partners, к концу 2023 г. он может достичь €2 трлн ($2,34 трлн). Однако исследование управляющей компании также установило, что 15% таких облигаций выпущены компаниями, «вовлеченными в сомнительную деятельность, которая противоречит экологическим стандартам».
По мере распространения инвестирования в соответствии с такими принципами, как влияние на экологию, социальная ответственность и качество корпоративного управления (ESG), управляющие фондами все чаще оценивают не столько само это направление в деятельности эмитента, сколько его бизнес в целом, – и задаются вопросом, имеет ли смысл вообще делить его деятельность на «зеленую» и «незеленую». «Мы покупаем облигации не потому, что они зеленые, а потому, что их выпускает определенная компания, – говорит Том Чайнери, управляющий портфелем корпоративных облигаций Aviva Investors. – И когда мы встречаемся с представителями компании, выпускающей зеленые облигации, то первый вопрос, который задаем: делает ли она что-то, чего не делала бы в другом случае». В пример Чайнери приводит автомобильные компании, продающие зеленые облигации для финансирования разработки и выпуска электромобилей: «С нашей точки зрения, это уже обычный бизнес, каждый автопроизводитель на планете должен этим заниматься».
В головокружительной гонке по размещению зеленых облигаций некоторым эмитентам удается удивлять инвесторов. Саудовская государственная монополия Saudi Electricity Company в сентябре продала облигации на €1,3 млрд евро, которые она представляла как зеленые, потому что они должны профинансировать установку умных счетчиков в ее сети. Однако Крис Боуи, портфельный менеджер TwentyFour Asset Management, скептично оценивает это размещение: если основная часть бизнеса эмитента находится в «грязных» отраслях «и он просит вас профинансировать «чистую» мелочь, то я не уверен, что это действительно изменит их бизнес».
Боуи решил не держать саудовские активы в портфелях, ориентированных на ESG, ибо по различным этическим показателям и показателям устойчивого развития страна в целом очень слаба. «Можно понять циничность некоторых инвесторов. Вы только удивляетесь, думая: «Неужели это правда? Как они вообще провели это [сделку с зелеными облигациями]»? Ведь нельзя просто так писать «зеленое» на чем хочешь», – говорит он.
Зеленые облигации, выпущенные австралийским штатом Квинсленд, также оказались тем, что сейчас называют «гринвошингом». Хотя за счет этих облигаций действительно финансируются экологические чистые проекты, например, сохранение Большого Барьерного рифа, мощный угольный бизнес штата таковым не является, считает Ульф Эрландссон из организации по защите окружающей среды Anthropocene Fixed Income Institute: «Расширение угольных разработок в Квинсленде прямо противоречит всему, чего пытаются достичь с помощью выпуска зеленых облигаций. И мы открыто заявляем, что это чистый гринвошинг».
Иногда, даже если инвесторы и довольны профилем эмитента, они опасаются, что зеленые облигации являются просто перемаркировкой уже запланированных инвестиций и не дают эмитенту стимула менять бизнес в целях борьбы с изменением климата. И если правительства или компании откажутся от своих обязательств, у держателей зеленых облигаций, как правило, недостаточно возможностей для того, чтобы привлечь их к ответственности. «Зеленые облигации – это джентльменское соглашение, по которому мы ожидаем, что эмитент сделает именно то, что он обещает сделать с деньгами, – говорит Эрландссон. – Обычно в договоре о покупке облигаций нет юридически зафиксированного правила, которое дало бы нам средство правовой защиты, если эмитент не выполнит своих обязательств».
В 2018 г. правительство Мексики решило законсервировать строительство нового аэропорта в Мехико, который финансировался за счет зеленых облигаций и строился с расчетом на повышение энергоэффективности. Но аннулирование проекта не привело к дефолту по бумагам. С тех пор эти облигации были исключены из некоторых ESG-индексов, но они все равно обращаются на рынке. Инвесторам остается только верить словам мексиканских чиновников о том, что средства, полученные от размещения этих бондов, используются в экологически чистых целях.
Некоторые ESG-инвесторы теперь ищут облигации, главным критерием которых является обеспечение так называемого устойчивого развития. В отличие от обычных зеленых бондов эти инструменты позволяют заемщику тратить деньги по своему усмотрению. Однако инвесторы вознаграждают эмитента, когда он достигает заранее установленных показателей в таких сферах, как сокращение выбросов СO2, или наказывают его более высокими процентными выплатами, если он этих целей достичь не смог. «Вот там у эмитента гораздо меньше пространства для маневра», – говорит Джошуа Кендалл, аналитик по ESG в Insight Investment. Увеличение купонных выплат из-за недостижения целей –очень эффективный инструмент, подчеркивает он: «Это прописывается в проспекте эмиссии и имеет юридическую силу, так что если эмитент не достигает цели устойчивого развития, инвесторы получают за это вознаграждение».
Однако и эти продукты не идеальны. Например, отмечает Кендалл, оценки ESG, предоставляемые некоторыми специализированными аналитическими фирмами вроде Sustainalytics, могут быть черным ящиком. Инвесторам «не хватает информации, чтобы понять, являются ли заявленные показатели достижимыми или это просто добрые пожелания».
Размер рынка облигаций устойчивого развития пока невелик. Но Кендалл считает, что этот сегмент в конечном итоге может превзойти весь рынок зеленых облигаций: «Бизнес понимает, что дело не только в ветряных электростанциях. Речь идет о том, чтобы общая стратегия бизнеса обеспечивала бóльшую устойчивость развития».
Перевел Виктор Давыдов
