С некоторой долей условности то, что происходит сейчас в российском народном хозяйстве, можно назвать процветанием. По крайней мере, в сравнении с недавними еще ожиданиями.
Причина — взрыв военных трат. Бюджетный дефицит, накопленный за 12 военных месяцев (апрель 2022-го — март 2023-го), составил 7 трлн руб (4,6% ВВП). В том числе в январе — феврале 2023-го он достиг 2,6 трлн руб (больше 10% ВВП), хотя по плану за весь нынешний год дефицит бюджета должен составить всего 2,9 трлн руб (2% ВВП).
Не нашли возражений
В начале весны казалось, что денежные накачки сворачиваются. Их ведь не могли одобрить осмотрительные профессионалы из Минфина и Центробанка. Среднесуточные расходы федерального бюджета сократились в марте до 75 млрд руб. с январско-февральских 98 млрд руб.
«Это был беспрецедентно высокий фискальный импульс для экономики РФ, компенсировавший значительную часть провала внешнего и внутреннего спроса, — размышляли тогда близкие к Центробанку финансовые эксперты, — Пик бюджетного стимула, по-видимому, пройден. Далее он будет затухать, что приведёт и к замедлению/остановке восстановительного роста ВВП».
В апреле что-то пошло иначе. Стимул не затух. Осмотрительные профессионалы услышали какие-то аргументы, против которых не нашли возражений. Апрельские федеральные траты еще не подсчитаны целиком, но уже видно, что их среднесуточный уровень будет никак не ниже январско-февральских, а возможно и выше.
И милитаризующаяся российская экономика откликается ростом на эти «беспрецедентно-высокие фискальные импульсы». Неплохо чувствует себя промышленность. Главным ее драйвером является «производство товаров инвестиционного назначения, в которых военка играет определяющую роль». Хотя ввод жилья в марте уменьшился на 3,5% против марта прошлого года, общий объем строительных работ уверенно растет — «благодаря федеральной и региональной поддержке», т. е. за счет объектов той же «военки». Экономические ведомства и околовластные эксперты уже закладывают в свои прогнозы реальное увеличение ВВП в 2023-м.
Промышленность на фронте
В обрабатывающей промышленности все отрасли-лидеры — именно те, что работают на войну (в годовом выражении, I квартал 2023 года к I кварталу 2022 года):
— производство готовых металлических изделий (кроме машин и оборудования): +30,3%
— выпуск компьютеров, электронных и оптических изделий: +22,5%
— производство электрического оборудования: +21,5%
— выпуск прочих транспортных средств (включая авиационную технику, судостроение и т. д.): +13,1%
Время потреблять
В этой достаточно банальной картине есть один парадоксальный фрагмент. Президентский помощник Максим Орешкин запросто обещает скорый десятипроцентный рост зарплат, и это выглядит не ахинеей, а только преувеличением. Массированная перекачка денег на военные цели словно бы не бьет по уровню жизни рядовых людей. И даже напротив. Из-за весьма умеренной инфляции (лишь 2% с начала 2023-го) россияне этой весной стали меньше откладывать деньги, охотнее брать кредиты и начали приобретать больше товаров и услуг.
Еще удивительнее, что рост потребительского оптимизма происходит синхронно с резким ухудшением российского торгового баланса. В первом квартале 2023-го профицит внешней торговли РФ упал до $29 млрд с $83 млрд в первом квартале 2022-го. Можно подумать, что путинский режим даже под санкциями и даже несмотря на подешевевшую нефть придумал технологию соединения пушек и масла.
Но до сих пор он применял совсем другие технологии.
Наука перекладывать убытки
В 2014–2016 гг. путинская властная машина впервые оказалась в ситуации, похожей на нынешнюю. Нефтяные цены резко упали, и экспортная выручка уменьшилась на 46% — с $526 млрд в 2013-м до $286 млрд в 2016-м. Плюс убытки от первой волны санкций. И как раз в эти годы достигли пика траты по 20-триллионной программе перевооружений, от которой, разумеется, никак нельзя было отказаться.
Но концы с концами режим свел. В 2013-м дефицит федерального бюджета составил 0,4% ВВП, а к 2016-му вырос только до 3,5%. Ничего похожего на нынешние дисбалансы. План по военным тратам был выполнен, а резкого падения экономики не произошло: индекс промышленного производства в эти годы держался примерно на одном уровне, а индекс базовых видов экономической деятельности (аналог ВВП) в середине 2016-го был лишь на 2% ниже, чем в начале 2014-го.
Убытки просто переложили на простонародье. Рубль подешевел в два с лишним раза — в 2013-м доллар стоил 32 руб., а в 2016-м — 67 руб. Благодаря этому покупки импортных товаров упали, и импорт в РФ уменьшился за те же годы на 42%, с $315 млрд до $182 млрд. Розничный товарооборот (подсчитанный с устранением сезонности) составил в июле 2016-го всего 84% от пиковых уровней начала 2014-го. Больше пушек — меньше масла.
Не могут повторить?
Не стоит думать, будто в распоряжении режима с тех пор появились какие-то новые инструменты. Но изменились условия работы правительственных технократов.
В прошлый раз госфинансисты должны были обслуживать программу перевооружений, т. е. раздавать деньги, которые магнаты-получатели разворовывали или пускали на ветер. Этим процессом можно было управлять, договорившись с Путиным о рамках трат. А сейчас технократы обязаны оплачивать войну, т. е. выдавать столько денег, сколько потребуют.
Российская финансовая машина заточена под обязательное выполнение плана по бюджетным доходам. Она хорошо умеет это делать. Если не хватает нефтегазовых доходов (а они в первом квартале 2023-го уменьшились на 45%), то на рынок выбрасывают из резервов золото и юани, выручают за год пару триллионов рублей и затыкают дыру. Если мало доходов ненефтегазовых (а их в первом квартале стало меньше на 3,5%), то придумывают чрезвычайный налог на магнатов и собирают с них две — три сотни миллиардов. То, что план по доходам в любом случае будет выполнен, сомнений нет.
Хуже с расходами. Технократы привыкли, что и план по расходам более или менее соблюдается. Именно так было в 2016-м. Заложенный в бюджет-2023 трехтриллионный дефицит без проблем можно закрыть размещением облигаций федерального займа и другими отработанными хитростями. Видимо, госфинансисты могут справиться и с пяти- и даже шеститриллионным дефицитом (3-4% ВВП). Но как быть, если расходы вообще выйдут из-под контроля?
Что-то приближающееся к этому как раз и происходит в последние месяцы — примерно с декабря 2022-го. Деньги льются потоком. На щеках экономики играет лихорадочный румянец. Рядовые потребители выказывают оптимизм. Все вроде бы при выгоде. Но этот расцвет не может длиться долго.
Величина текущих расходов РФ на войну, видимо, соответствует засекреченным бюджетным тратам. Их текущий размер в первом квартале — почти треть бюджета. В пересчете на год — около 10 трлн руб. Таков потолок возможностей российской финансовой системы в том виде, в каком она существовала до сих пор. В 2022-м военные траты были примерно такими же. И граждане РФ оплатили их снижением уровня жизни.
Бросить на войну еще больше денег вряд ли возможно без выхода инфляции из берегов, сворачивания рыночного ценообразования, а со временем и замораживания накоплений. Потерян или нет контроль над тратами, покажут ближайшие месяцы.
Рядовым россиянам в любом случае придется в этом году еще раз заплатить по военным счетам. Вопрос только, в каком объеме.
