Палестинская автономия (ПА) — это квази-государственное порождение «норвежских соглашений», подписанных в 1993–1998 годах Израилем и «Организацией освобождения Палестины» (ООП). Удивительно, но произведенная в октябре 2023 года «Хамасом» атака на Израиль способствовала росту популярности идеи создания палестинского государства.
Как так получилось?
Публикация подготовлена медиапроектом «Страна и мир — Sakharov Review» (телеграм проекта — «Страна и мир»).
Вопреки возражениям Израиля и США, за последние месяцы к списку стран, признающих ПА полноценным государством, добавились несколько небольших латиноамериканских стран, Ирландия, Испания, Норвегия, Словения и Армения. До недавнего времени ПА в качестве государства признавали 138 членов ООН. Почти две трети из них сделали это вскоре после провозглашения ПА в ноябре 1988 года в Алжире «Национальным советом Палестины». Эта организация действовала под эгидой ООП, созданного в 1964 году для вооруженной борьбы с Израилем.
Лидеры ООП во главе с Ясиром Арафатом прекрасно понимали, что завершившаяся к тому времени холодная война резко снижает релевантность палестинской темы в международной повестке дня. Потому они посчитали целесообразным заявить о готовности (вскоре выяснилось, что это было сделано в основном для отвода глаз) отказаться от террора и признать право Израиля на существование, а в обмен получить палестинское государство на Западном берегу реки Иордан (в еврейской традиции — Иудея и Самария) и в секторе Газа.
Среди стран, которые на рубеже 1980-90-х годов признали ПА под эти обязательства (так никогда и не выполненные Арафатом и его наследниками), были СССР, а затем его правопреемница Россия, Украина, Беларусь, несколько постсоветских стран (Грузия, Азербайджан, страны Центральной Азии). В последующие десятилетия эти страны, кроме РФ, не имевшие особых геополитических амбиций на Ближнем Востоке, воспринимали признание ПА как декларативное. За признание несуществующего государства они надеялись получить некоторые некритичные дипломатические дивиденды.
Страны, признавшие ПА, в большинстве своем понимали, что в этом случае речь идет скорее о «дипломатическом авансе», об интенции, которая получит свое практическое воплощение не раньше, чем Израиль и ПА (ООП) придут к соглашению по всем спорным вопросам в ходе прямых двусторонних переговоров. А до тех пор реальным сувереном на территории в границах бывшей британской подмандатной Палестины по умолчанию остается Израиль, даже если официальная риторика многих стран и международных площадок утверждает иное.
Между словом и делом
На первый взгляд, нынешние односторонние признания палестинского государства, как и аналогичные признания в прошлом, практического значения не имеют. Полноценная международная легитимация нового государства предполагает поддержку не менее 2/3 членов ООН и одобрение Совета безопасности. И если собрать голоса нужных 129 из 193 стран на Генассамблее ООН проблемы не составит, то шансов пройти Совбез, преодолев вето любого из его пяти постоянных членов, у «палестинской заявки» нет.
Почти неизбежно вето минимум двух из трех западных стран, входящих в Совбез (США, Великобритания и колеблющаяся по этому вопросу Франция), проистекает из понимания, что одностороннее признание палестинского государства в (никогда не существовавших) «границах июня 1967 года» полностью противоречит Резолюции СБ ООН № 242, принятой 22 ноября 1967 года, после Шестидневной войны. И в этой, и позднейших резолюциях Совбез однозначно потребовал установления «безопасных и признанных» границ по согласованию между сторонами конфликта при поддержке международного сообщества. Поэтому нынешнее признание ПА — не более чем политическая декларация.
Еще одно препятствие к международной легитимации ПА — сомнительная обоснованность этой заявки не только в историко-культурном смысле, но и с точки зрения международного права, на которое не устают ссылаться в Рамалле и ряде мировых столиц. Согласно скрупулезному анализу Ричарда Хаасса (дипломат, экс-директор Council for Foreign Relations, бывший директор отдела политического анализа Госдепа США и советник госсекретаря в администрации Буша-младшего), международно-правовые нормы обуславливают «право этнических групп на отделение» их соответствием пяти базовым критериям.
Они включают:
- наличие у таких групп устойчивой и исторически подтвержденной коллективной идентичности;
- убедительные аргументы, что сохранение статус-кво принесет этим группам непоправимый политический, физический, экономический ущерб;
- четкая индикация желания населения воспользоваться правом политического самоопределения;
- экономическая и иная жизнеспособность нового государства;
- гарантии, что оно не подорвет стабильность соседних стран.
Нетрудно заметить, что со всеми пятью критериями у палестинских арабов есть большие проблемы. Коллективной палестинской идентичности, несмотря на все усилия и гигантские финансовые, дипломатические и политические ресурсы, вложенные в проект строительства «палестинской нации», так и не сложилось. На практике термины «палестинцы», или «палестинские арабы» обозначают довольно пеструю группу арабских и арабизированных сообществ разного географического и этнического происхождения, проживающих в различных регионах исторической области Эрец-Исраэль (Земли Израиля) — Палестины. Палестинские арабы живут и на суверенной территории Израиля (внутри «зеленой черты»), и в Иордании, имея гражданство обеих стран, а также в арабских анклавах Иудеи и Самарии, и в секторе Газы.
Все это изначально ставило под большой вопрос жизнеспособность и устойчивость не только будущего палестинского государства, но и образования, которое должно было стать базой для его создания — Палестинской Автономии. Неслучайно ПА уже почти два десятилетия назад распалась на анклав радикальных исламистов из «Хамаса» в секторе Газы и арабоязычные анклавы в Иудее и Самарии, номинально управляемые лидерами ООП.
Две этих группы не питают друг к другу особенно теплых чувств. «Бывший глава одной из израильских спецслужб говорил мне, что менее чем через неделю после установления в рамках соглашений Осло режима относительно свободного перемещения палестинских арабов между сектором Газы и Западным берегом арабский губернатор Рамаллы буквально умолял нас закрыть свободный переезд, ибо жители Рамаллы не хотели видеть толпу жителей Газы, — пишет политический обозреватель Бен Каспит. — Мы говорим о двух разных и несовместимых группах населения, которые, мягко говоря, не испытывают большой любви друг к другу и не имеют общей идентичности».
Идеологические разногласия между ООП с его ядром — движением радикальных «светских» националистов «Фатх» (на словах якобы все еще склонных к идее мирного диалога с Израилем) и «Хамасом», который в принципе не признает права Израиля на существование, — это лишь витрина этнокультурных различий и политико-экономических противоречий двух «палестинских» сегментов. В свою очередь, они распадаются на множество племенных, клановых и религиозно-сектантских сообществ внутри наскоро (но пока безуспешно) сшиваемой «палестинской нации».
Разумеется, есть и те, кто полагает, что Израиль и мировое сообщество должны дать палестинскому государству шанс. Этнокультурные и религиозно-племенные различия, как это случалось у других наций, могут постепенно исчезнуть в процессе внутренней аккультурации, а политические противоречия с Израилем — остаться «издержками роста».
Но даже если принять эту точку зрения, остается полное несоответствие ситуации палестинских арабов остальным критериям «права на отделение».
Утверждения, что нынешний статус населения, находящегося под контролем Палестинской национальной администрации (ПНА), причиняет им политические, физические и экономические страдания, которых не было бы при наличии у них своего государства, явно сомнительны. Экономическая сопряженность с Израилем обеспечивает арабам Западного берега уровень и качество жизни (благосостояние, уровень образования, физической безопасности и даже личных свобод), который по большинству параметров ощутимо превосходит или, как минимум, не уступает уровню жизни жителей любой сопредельной арабской страны. Это стало еще очевиднее в ходе и после «арабской весны» 2010-х годов. Самостоятельное государство палестинских арабов может быстро превратиться в еще один failed state.
Интересен в этом смысле опыт территории, где палестинское квазигосударство фактически было создано. В секторе Газы в июне 2007 года власть захватили радикальные исламисты из группировки «Хамас». Установленный ими фундаменталистский террористический режим избрал единственный по-настоящему устраивающий «Хамас» вариант «национально-государственного строительства»: превращение анклава в плацдарм агрессии против Израиля.
На это более полутора десятилетий шла большая часть имеющихся у них материальных и человеческих ресурсов. Пиком этой деятельности стало масштабное и кровавое нападение боевиков «Хамаса» на израильские населенные пункты юга страны 7 октября 2023, что положило начало идущему уже 9 месяцев крупнейшему за последние десятилетия вооруженному противостоянию Израиля с исламистскими террористическими группировками, которое может перерасти в полномасштабную региональную войну.
Учитывая растущую популярность «Хамаса» у арабов Иудеи и Самарии и фактическое содействие нынешней администрации ПА террору, в случае создания независимого палестинского государства власть в нем неизбежно захватит «Хамас» или его реинкарнация. Это делает почти бессмысленным обсуждение соответствия идеи палестинской арабской государственности в его «светском» палестинско-националистическом или исламистском варианте критерию отсутствия угрозы соседним странам. Так что палестинская национально-государственная заявка, самая громкая и пропагандистски раздутая в мире, не соответствует ни одному из критериев «прав этнических групп на отделение».
Понимание данного факта на протяжении последнего десятилетия шло в пакете с изменением содержания ближневосточного конфликта. Он переставал быть арабо-израильским, перерастая в противостояние про-иранской «оси сопротивления», с одной стороны, и прозападного блока Израиля и умеренных арабских режимов под эгидой США — с другой.
Это привело к маргинализации палестинской темы в предложенной в 2018 г. Дональдом Трампом «сделке века» по нормализации отношений Израиля с проамериканскими суннитскими государствами Саудовского блока. Но сегодня, казалось бы, исчерпавшая себя тема палестинского государства возвращается в центр международной повестки дня.
Кому и зачем это нужно?
Триггером этого нового-старого тренда стала операции ЦАХАЛа в секторе Газы «Железные мечи» — ответ на агрессию «Хамаса» 7 октября, жертвами которой стали больше 1200 израильских и иностранных граждан, и более 250 захваченных и вывезенных в Газу в качестве заложников. Сочувствие к еврейскому государству в мире продержалось недолго. Вскоре оно сменилось мощной волной антисемитских настроений, антиизраильских нарративов в информационном пространстве, и насильственных антиеврейских инцидентов. Их масштаб, особенно в западных странах, в разы превысил уровень антисемитизма предыдущих лет, и без того уже бившего рекорды.
Все это происходит под необоснованным обвинением Израиля в «геноциде палестинцев», включая широкое и бездумное распространение пропаганды «Хамаса» о якобы сознательном убийстве ЦАХАЛом в секторе «десятков тысяч мирных граждан». Инициаторы актов вандализма, словесных и физических нападений, разжигания ненависти в социальных сетях, издевательств и запугивания евреев в большинстве случаев даже не считают нужным маскировать свою антисемитскую деятельность под «легитимную критику Израиля».
Многие правительства стран Европы, в целом поддерживающие идею «двух-государственного решения», после бойни 7 октября резко высказались против антисемитизма в любой ее версии и заняли более жесткую позицию в отношении ХАМАСа и его союзников, действующих в ЕС. В то же время носители про-палестинских и антиизраильских (открыто или латентно) настроений, традиционно задающие тон в правящих политических кругах Дублина, Мадрида, Осло и некоторых других западных столиц, видимо, посчитали для себя удобным воспользоваться «моральным гневом» против якобы несоразмерного ответа Израиля на 7 октября. Они рассматривают агрессивно-антиизраильскую атмосферу в кампусах университетов, на улицах и в информационном пространстве своих стран как общественную легитимацию своих взглядов на ближневосточный конфликт, смысл и содержание которого сводят к колонизации евреями Израиля земель, которые якобы никогда не принадлежали этому народу.
Особые мотивы были у других участников нынешнего «парада признаний» палестинского государства. Четыре небольшие государства Карибского бассейна, вероятно, признали ПА под воздействием неомарксистского и пропалестинского тренда, охватившего в последние годы Латинскую Америку. Левое большинство правящей коалиции Словении посчитало для себя дипломатически продуктивным поддержать усилия Высокого комиссара Еврокомиссии по внешней политике и безопасности, который поддерживает давление на Израиль с целью заставить его прекратить операцию в Газе до того, как «Хамас» будет разгромлен. В этих политических кругах популярна идея односторонней ответственности Израиля за нерешаемую «палестинскую проблему». Для словенцев, согласно их риторике, оправданием такого видения стали аналогии со своей «тысячелетней мечтой о собственном государстве, реализованной лишь 33 года назад».
Сложнее обстоит с мотивами Армении. На первый взгляд, их следует искать в эмоциональной и геополитической сферах. Это, во-первых, неготовность Израиля признать армянскую трагедию (резню армянского населения Киликии турками в конце Перовой мировой войны) событием, аналогичным Холокосту европейского еврейства. И во-вторых, крепнущее стратегическое партнерство Иерусалима с главным врагом Армении — Азербайджаном в сфере гражданских и военных технологий, поставок азербайджанских энергоносителей Израилю, а продвинутых израильских вооружений — азербайджанской армии. В их числе были и вооружения, которые помогли Азербайджану добиться быстрой и убедительной победы во второй карабахской войне 2020 г. Израиль и Азербайджан связывает также совместное противостояние вызовам и угрозам со стороны Ирана, который для Армении является стратегическим партнером и покровителем.
Пропалестинский демарш Еревана можно было бы счесть «местью» Иерусалиму, если бы этот геополитический расклад вызревал постепенно. Но в предшествующие десятилетия Армения от признания ПА воздерживалась. Нынешний шаг Армении теоретически может быть реверансом в сторону Тегерана после его первого прямого вооруженного столкновения с Израилем в апреле 2024 года. Однако Армения и так получает почти по максимуму свой набор дивидендов от Тегерана. Дополнительные военные, дипломатические, экономические и инфраструктурные вложения Ирана в партнерство двух стран в целом согласованы. Так что даже если у Еревана и есть возможность получить от Ирана еще больше, вряд ли это требует от него столь резких движений.
А вот издержки могут быть весьма существенными. Дипломатический жест Еревана может быть воспринят странами Запада, с которыми Ереван пытается сегодня сблизиться в расчете на материальную и дипломатическую поддержку, как показатель его солидарности с Ираном, лидером антизападной «дуги сопротивления», в которую входит и Россия. Это ощущение вряд ли перевесит тот факт, что США и ЕС действительно раздражены нежеланием израильского руководства после завершения активной фазы военных действий передать Газу в руки ПНА (чтобы это служило восстановлению «палестинского единства» и созданию «обновленного палестинского государства»). Тем более что несмотря на риторику, на практике военное, дипломатическое и особенно экономическое партнерство Еревана с Москвой продолжается.
Если в армянском руководстве все это понимают, то их дипломатический ход носит не инструментальный, а вполне автономный характер, и его мотивы близки к подходу упомянутых выше акцентированных критиков еврейского государства в странах Запада.
Наряду с признанием «государства Палестина» МИД Армении заявил об осуждении «нападения Израиля на гражданскую инфраструктуру и насилия в отношении гражданского населения Палестины» (правда, параллельно с призывом к освобождению израильских заложников). И призвал к немедленному прекращению огня, что на практике означает сохранение власти у «Хамаса».
Реакции Израиля
Израиль воспринимал признание «Палестины» независимым государством членами Евросоюза, Кипром (до его вступления в ЕС) и бывшими советскими странами как некую данность из прошлого. Но поддержка идеи повышения статуса ПА до полноценного государства сначала Швецией (2014 г.), а теперь еще тремя странами Западной Европы стала шагом, который может стимулировать аналогичные действия других членов ЕС и привести к изоляции Израиля в ООН и других международных организациях.
Этот факт проиллюстрировал премьер-министр Ирландии Симон Харрис, оговорившись, что его страна была намерена «признать палестинское государство в конце (палестино-израильского) мирного процесса», но присоединилась к Испании и Норвегии, поскольку совместная декларация дает каждой из стран «более надежное (дипломатическое) прикрытие» и, возможно, ускорит процесс.
Реакция Иерусалима была ожидаемой. Министр иностранных дел Израиля Хаим Кац назвал признание палестинского государства европейскими странами в нынешней ситуации наградой террористам, насильникам и убийцам «Хамас» и Ирану, а следом объявил о санкциях в отношении этих стран (генконсульство Испании в Иерусалиме потеряло право предоставлять консульские услуги жителям ПА). Израиль отозвал для консультаций послов из Ирландии, Испании и Норвегии, а послов из пяти стран ЕС вызвал в МИД для объяснений. Обычно это предшествует понижению уровня дипломатических отношений.
Послам Ирландии, Норвегии и Испании в ходе беседы показали видеозапись изощренного убийства прекрасно экипированными и подготовленными палестинскими террористами 15 и похищения 7 израильских наблюдательниц на границе Газы 7 октября 2023 года. Посол Испании в Израиле назвала увиденное «шокирующим и невообразимым», заверив, что Испания — друг Израиля. Представитель Норвегии в согласии с официальной позицией назвал признание палестинского государства «наградой не террору, а тем, кто с ним (якобы) борется»: режиму ООП в Рамалле. Официальный Дублин назвал выговор своему послу и демонстрацию ему видео «абсолютно неприемлемым отношением к дипломатам», отвергнув любые претензии Израиля.
Мнения израильского общества на предмет признания палестинского государства, как обычно, расходятся. На первый взгляд, резкой реакции правительства на пропалестинский демарш 9 стран гарантирована широкая народная поддержка. Согласно опросу Израильского института демократии, более 80% не верят, что ПА может быть реформирована, а 71,5% полагает, что в случае создания палестинского государства терроризм усилится или останется на том же уровне. Поэтому 64% евреев-израильтян выступают против создания палестинского государства.
Одновременно 55% израильских евреев (в основном сторонники левых и центристских взглядов) и три четверти израильских арабов считают, что рост популярности идеи одностороннего признания палестинского государства во многом связан с действиями израильского руководства в военных и международных делах. И лишь треть не видят связи между действиями правительства Израиля и нынешним витком признания палестинского государства в Европе и Латинской Америке.
Единого мнения на этот счет нет и в профессиональных кругах. Например, по словам бывшего старшего советника израильского МИДа (сейчас — сотрудник консервативного Иерусалимского центра отношений общества и государства) Фредди Эйтана, «признание виртуальной Палестины — это победа иранских аятолл и награда исламистскому терроризму. Это еще один инструмент в руках иранского режима, который вскоре будет обладать ядерным арсеналом, и еще один шаг к ужасному бедствию, которое завтра постигнет все страны Европы. В таком трагическом контексте официальное согласие стран, готовых признать „Государство Палестина“ в одностороннем порядке, означает, что они более не союзники Израиля, и не являются его друзьями».
А Шимон Штейн, тоже бывший дипломат, старший научный сотрудник близкого клевоцентристам Тель-Авивского мнститута исследований национальной стратегии, раскритиковал «сердитую реакцию» нынешнего руководства Израиля, которое вместо того, чтобы вступить в политический диалог с ЕС… и попытаться использовать его для реконструкции Газы, свободной от терроризма и содействия региональной антииранской коалиции высказывают бессмысленные угрозы. Наши шансы на успех при таком подходе минимальны».
Ни одна из стран «семерки» — США, Великобритания, Германия, Канада, Франция, Италия или Япония, несмотря на различные, не всегда комплиментарные высказывания в адрес Израиля, не готова менять правила региональной игры в отношении палестинских арабов. Поэтому состоится ли создание «обновленного палестинского государства», или оно вновь уйдет на периферию мировой повестки дня, станет понятно уже после войны.
